Неточные совпадения
Почти в одно и то же время, как жена ушла от Алексея Александровича, с ним случилось и самое горькое для служащего человека
событие — прекращение восходящего служебного
движения.
Варенька, услыхав голос Кити и выговор ее матери, быстро легкими шагами подошла к Кити. Быстрота
движений, краска, покрывавшая оживленное лицо, — всё показывало, что в ней происходило что-то необыкновенное. Кити знала, что̀ было это необыкновенное, и внимательно следила за ней. Она теперь позвала Вареньку только затем, чтобы мысленно благословить ее на то важное
событие, которое, по мысли Кити, должно было совершиться нынче после обеда в лесу.
Прочитав это повествование и выслушав изустные рассказы многих свидетелей, — можно наглядно получить вульгарное изображение
события, в миниатюре, таким образом: возьмите большую круглую чашку, налейте до половины водой и дайте чашке быстрое круговращательное
движение — а на воду пустите яичную скорлупу или представьте себе на ней миниатюрное суденышко с полным грузом и людьми.
Архимандрит нас выслушивал терпеливо и утешал, что для чтения впереди будет еще много времени в жизни, но так же, как Зеленский, он всегда внушал нам, что наше корпусное образование очень недостаточно и что мы должны это помнить и, по выходе, стараться приобретать познания. О Демидове он от себя ничего не говорил, но мы по едва заметному
движению его губ замечали, что он его презирает. Это потом скоро и высказалось в одном оригинальном и очень памятном
событии.
«Внутренняя несостоятельность всей объективной формы существования прекрасного открывается в том, что красота находится в чрезвычайно шатком отношении к целям исторического
движения даже и на том поприще, где она кажется наиболее обеспеченною (т. е. в человеке: исторические
события часто уничтожают много прекрасного: например, говорит Фишер, реформация уничтожила веселую привольность и пестрое разнообразие немецкой жизни XIII-XV столетий).
Спросите их, как они слово абсолютное привязывают к развивающимся
событиям, к сферам, которые своим
движением вперед доказывают свою неабсолютность.
Вследствие этого автор уже не следит за одним киевским князем как средоточием исторического
движения, а описывает наиболее замечательные
события во всех княжествах довольно отрывочно, соблюдая только хронологический порядок.
Вот ровно пятьдесят девять лет, как это восхитительное
событие случилось со мной, но я все живо помню, помню каждое биение сердца моего и силу удара, каждое
движение души, т. е. нравственности моей, каждый помысл ума моего…
Предоставляя другим одичать, гневаться, плакать и прыгать, они делают свое дело ровно и спокойно, плачут и прыгают, когда приводит к этому сила
событий, но не делают ни одного лишнего
движения по своему капризу, а если и сделают что лишнее, то не гордятся этим, а прямо сознаются, что сделали лишнее.
Наконец в одно воскресенье, вечером, когда в заведении Петровского парка должна была появиться какая-то новая шансонетная дива (Прохор был в курсе таких
событий музыкального мира) — и, значит, на перекрестке тоже предстояло
движение, — Прошка появился на излюбленном месте.
Проводя у Стрешневых почти все свое время, Хвалынцев только вскользь успевал следить за ходом университетских
событий, за
движением и толками в обществе, которые были вызваны этими
событиями.
В это время случилось
событие, которое развеселило стрелков на весь день. Оттого ли, что Вихров толкнул трубу, или сам Марунич неосторожным
движением качнул ее, но только труба вдруг повернулась вдоль своей продольной оси и затем покатилась по намывной полосе прибоя, сначала тихо, а потом все скорее и скорее. С грохотом она запрыгала по камням; с того и другого конца ее появились клубы ржавой пыли. Когда труба достигла моря, ее встретила прибойная волна и обдала брызгами и пеной.
Миротворение есть
движение в Боге, драматическое
событие в божественной жизни.
Тут звучала не одна узкопатриотическая жилка, а вспоминались дни великих
событий и всемирной славы того города, откуда пошло в Европу великое освободительное
движение.
Об Испании я читал письма Боткина, но уже давно, а в Париже стал следить за
событиями освободительного
движения, особенно после Сентябрьской революции.
Он мог подаваться, особенно после
событий 1861–1862 годов, в сторону охранительных идей, судить неверно, пристрастно обо многом в тогдашнем общественном и чисто литературном
движении; наконец, у него не было широкого всестороннего образования, начитанность, кажется, только по-русски (с прибавкой, быть может, кое-каких французских книг), но в пределах тогдашнего русского «просвещения» он был совсем не игнорант, в нем всегда чувствовался московский студент 40-х годов: он был искренно предан всем лучшим заветам нашей литературы, сердечно чтил Пушкина, напечатал когда-то критический этюд о Гоголе, увлекался с юных лет театром, считался хорошим актером и был прекраснейший чтец «в лицах».
И я был в курсе многого, что делалось в университете, где тогда веяло уже новым духом, допущены были женщины, шло сильное
движение,которое и разыгралось «
событием» в сентябре 1861 года, когда университет был закрыт на целый год.
Все, что тогда было поживей умом и попорядочнее, мужчины и женщины, по-своему шло вперед, читало, интересовалось и
событиями на Западе, и всякими выдающимися фактами внутренней жизни, подчинялось, правда, общему гнету сверху, но не всегда мирилось с ним, сочувствовало тем, кто «пострадал», значительно было подготовлено к тому
движению, которое началось после Крымской войны, то есть всего три года после того, как мы вышли из гимназии и превратились в студентов.
Стòит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что
движения с запада на восток и с востока на запад составляют общую сущность этих
событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких
событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие
события были необходимы.
Но, несмотря на все их старания показать, что причина
события лежала в умственной деятельности, только с большою уступчивостью можно согласиться с тем, что между умственною деятельностию и
движением народов есть что-то общее, но уже ни в каком случае нельзя допустить, чтоб умственная деятельность руководила действиями людей, ибо такие явления, как жесточайшіе убийства французской революции, вытекающие из проповедей о равенстве человека, и злейшие войны и казни, вытекающие из проповеди о любви, противоречат этому предположению.
Новая наука истории, отвечая на эти вопросы, говорит: вы хотите знать, чтò значит это
движение; отчего оно произошло и какая сила произвела эти
события? Слушайте.
Чтó такое всё это значит? Отчего произошло это? Чтó заставляло этих людей сжигать домà и убивать себе подобных? Какие были причины этих
событий. Какая сила заставила людей поступать таким образом? Вот невольные, простодушные и самые законные вопросы, которые предлагает себе человек, натыкаясь на памятники и предания прошедшего периода
движения.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в
движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в
событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми вопросы, вдруг, с необыкновенною легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Для истории признание свободы людей как силы, могущей влиять на исторические
события, т. е. не подчиненной законам, есть то же, чтó для астрономии признание свободной силы
движения небесных сил.
Только выражение воли Божества, независящее от времени, может относиться к целому ряду
событий, имеющему совершиться через несколько лет или столетий, и только Божество, ничем не вызванное, может определить, по одной своей воле, направление
движения человечества; человек же действует во времени и сам участвует в
событии.
2)
Движение народов производит не власть, не умственная деятельность, даже не соединение того и другого, как то думали историки, но деятельность всех людей, принимающих участие в
событии и соединяющихся всегда так, что те, которые принимают наибольшее прямое участие в
событии, принимают на себя наименьшую ответственность; и наоборот.
Встречаясь с этим затруднением, историки этого рода придумывают самое неясное, неосязаемое и общее отвлечение, под которое возможно подвести наибольшее число
событий, и говорят, что в этом отвлечении состоит цель
движения человечества.
Основной, существенный факт европейских
событий начала нынешнего столетия есть воинственное
движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад.
С одной стороны, рассуждение показывает, что выражение воли человека — его словà суть только часть общей деятельности, выражающейся в
событии, как, например, в войне или революции; и потому без признания непонятной, сверхъестественной силы — чуда, нельзя допустить, чтобы словà могли быть непосредственною причиной
движения миллионов; с другой стороны, если даже допустить, что словà могут быть причиной
события, то история показывает, что выражения воли исторических лиц во многих случаях не производят никакого действия, т. е., что приказания их часто не только не исполняются, но что иногда происходит даже совершенно обратное тому, что ими приказано.
Но говоря о приказаниях — выражении воли людей, действующих во времени и связанных между собой, мы, для того чтобы объяснить себе связь приказаний с
событиями, должны восстановить 1) условие всего совершающегося: непрерывность
движения во времени, как
событий, так и приказывающего лица, и 2) условие необходимой связи, в которой находится приказывающее лицо с теми людьми, которые исполняют его приказание.
Признание это уничтожает возможность существования законов, т. е. какого бы то ни было знания. Если существует хоть одно свободно двигающееся тело, то не существует более законов Келлера и Ньютона и не существует более никакого представления о
движении небесных тел. Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических
событиях.
И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим
событием тысячи мелких причин для этого
движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и
движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностию приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться
событие, совпавших с ним.